На этот раз я не могла не остановиться. Восторг от увиденного переполнял меня и улыбкой изливался в окружающее пространство. Именно в том же месте небесного свода, куда я обычно смотрю с надеждой и волнением, когда возвращаюсь с очередной прогулки домой, снова открылась панорама. Но на этот раз она была в цвете: синий океан, жёлтый коралловый риф, далёкие берега, поросшие зелёными лесами. Всё вдруг ожило – плескались волны, качались прибрежные заросли кустов от лёгкого ветра. Были видны строения, такие необычные, похожие на экспериментальные небоскрёбы где-нибудь в Гонконге… Как правило, я замедляю ход в этом удивительном месте моего пути, но не останавливаюсь полностью, чтобы не привлекать внимания прохожих, которые, кстати сказать, никогда не проявляют какого-либо интереса к небу, да и к земле, а просто идут своей дорогой мимо, потягивая пиво и покуривая сигареты. Но в этот раз всё было таким чётким, цветным, и, главное, динамичным, что я остановилась. Задрала голову, всматриваясь поверх всех домов и забора, на котором были установлены камеры видионаблюдения. Я просто уставилась в открывшееся мне четвёртое измерение. Я видела прекраснейшую панораму, существовавшего в объёме, цвете и движении места, которое было здесь и сейчас, и, которого никогда не было на карте и в плане этого города.
Осмелев от восторга, я посмотрела по сторонам, чтобы убедиться: кроме меня этого никто не наблюдает. Разве что глазок камеры напротив явно наблюдает за мной. Плевать, пусть думают, что хотят!
Две девчонки-подружки появились неожиданно, шли тихонько, переговариваясь и хихикая. Я почему-то решила предложить им посмотреть на чудное видение на небе. Они сначала с недоверием посмотрели на меня, а потом стали старательно всматриваться в небо, именно туда, куда я показывала. На вопрос: «Девочки, что вы видите?» Они ответили хором: «Облака».
"Посмотрите внимательно!" - настаивала я. Ведь там океан, он плещется, там зелёные кущи"
"Вы видите? Вы видите?"- не унималась я. Они становились на носочки, задирали головы поверх забора, который немного прикрывал панораму снизу, пытаясь увидеть то, о чём я им рассказывала.
Наконец, одна из них сказала: «Да-да, что-то такое есть там».
"Это что-то – «четвёртое измерение», в которое вы больше никогда в жизни не попадёте",- торжественно произнесла я. На что они весело рассмеялись, поглядывая друг на друга.
Тогда мне захотелось их озадачить полностью. Пусть тепрь подумают, что я не в себе!
И я произнесла неожиданно для самой себя: «Знаете, открою вам секрет - я пришла на Землю из этого измерения». Они крепко взялись за руки и быстро-быстро пошли в сторону павильона, на котором уже светилась вывеска «Интернет-кафе».
Глазок видиокамеры смотрел прямо на меня. А я ещё долго стояла, смотрела в небо и улыбалась Богу…
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Реальность - Андрей Скворцов Я специально не уточняю в самом начале кто именно "он", жил. Лес жил своей внутренней жизнью под кистью и в воображении мастера. И мастер жил каждой травинкой, и тёплым лучом своего мира. Их жизнь была в единстве и гармонии. Это просто была ЖИЗНЬ. Ни та, ни эта, просто жизнь в некой иной для нас реальности. Эта жизнь была за тонкой гранью воображения художника, и, пока он находился внутри, она была реальна и осязаема. Даже мы, читая описание леса, если имеем достаточно воображения и эмоциональности можем проникнуть на мгновение за эту грань.
История в своём завершении забывает об этой жизни. Её будто и не было. Она испарилась под взглядом оценщика картин и превратилась в работу. Мастер не мог возвратиться не к работе, - он не мог вернуть прежнее присутствие жизни. Смерть произвёл СУД. Мастер превратился в оценщика подобно тому, как жизнь и гармония с Богом были нарушены в Эдеме посредством суда. Адам и Ева действительно умерли в тот самый день, когда "открылись глаза их". Непослушание не было причиной грехопадения. Суд стал причиной непослушания.
И ещё одна грань того же. В этой истории описывается надмение. Надмение не как характеристика, а как глагол. Как выход из единства и гармонии, и постановка себя над и вне оцениваемого объекта. Надмение и суд есть сущность грехопадения!
