Ты в жизнь вошел не под цветенье роз,
И не под под звон капель весны шумящей,
Ты в жизнь вошел, когда трещал мороз,
И континент сопел под снегом спящий.
Вдруг крик твой сон прервал у старика,
И где-то, дрогнув, сорвалась сосулька.
Тебя ж прижала женская рука,
И голос нежно произнес: "сынулька."
Сынулька вырос, прератился в сына.
В пути встречая радость и печаль,
По жизни шел с бесстрашием мужчины,
Ведь из железа получают сталь.
А жизнь кует, порой нещадно плавит,
То в холод бросит, то швырнет в огонь,
Но остается всё же только славить,
Февральский день рождения такой.
И знаешь ты, что всё для нас ко благу,
И в прошлом ,лет твоих немалый путь.
Неси в душе живительную влагу
И для других примером светлым будь.
Хоть в жизнь вошел не под цветенье роз,
И не под звон капель весны шумящей,
Тепло в душе пусть будет, не мороз.
И пусть дух бодрым будет, а не спящим.
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Поэзия : 2) Огненная любовь вечного несгорания. 2002г. - Сергей Дегтярь Это второе стихотворение, посвящённое Ирине Григорьевой. Оно является как бы продолжением первого стихотворения "Красавица и Чудовище", но уже даёт знать о себе как о серьёзном в намерении и чувствах авторе. Платоническая любовь начинала показывать и проявлять свои чувства и одновременно звала объект к взаимным целям в жизни и пути служения. Ей было 27-28 лет и меня удивляло, почему она до сих пор ни за кого не вышла замуж. Я думал о ней как о самом святом человеке, с которым хочу разделить свою судьбу, но, она не проявляла ко мне ни малейшей заинтересованности. Церковь была большая (приблизительно 400 чел.) и люди в основном не знали своих соприхожан. Знались только на домашних группах по районам и кварталам Луганска. Средоточием жизни была только церковь, в которой пастор играл самую важную роль в душе каждого члена общины. Я себя чувствовал чужим в церкви и не нужным. А если нужным, то только для того, чтобы сдавать десятины, посещать служения и домашние группы, покупать печенье и чай для совместных встреч. Основное внимание уделялось влиятельным бизнесменам и прославлению их деятельности; слово пастора должно было приниматься как от самого Господа Бога, спорить с которым не рекомендовалось. Тотальный контроль над сознанием, жизнь чужой волей и амбициями изматывали мою душу. Я искал своё предназначение и не видел его ни в чём. Единственное, что мне необходимо было - это добрые и взаимоискренние отношения человека с человеком, но таких людей, как правило было немного. Приходилось мне проявлять эти качества, что делало меня не совсем понятным для церковных отношений по уставу. Ирина в это время была лидером евангелизационного служения и простая человеческая простота ей видимо была противопоказана. Она носила титул важного служителя, поэтому, видимо, простые не церковные отношения её никогда не устраивали. Фальш, догматическая закостенелость, сухость и фанатичная религиозность были вполне оправданными "человеческими" качествами служителя, далёкого от своих церковных собратьев. Может я так воспринимал раньше, но, это отчуждало меня постепенно от желания служить так как проповедовали в церкви.
